Если вы читали предыдущие выпуски нашего сериала о самых плохих заведениях города, то помните: я уже ходил в худший стрип-клуб и парикмахерскую. Посмотрел на красивых женщин и покурил кальян. Подстригся и побрился. Простые мужские радости. И вот — захотелось украсить тело узором.
Гугл подсказывает, что в Казани около пятидесяти тату-салонов. Без звёздочек — всего с десяток, у остальных высокие оценки и хватает довольных клиентов. Гадкий утёнок — студия First Tattoo (рейтинг 3.5 — 3 отрицательных отзыва из 8). Негусто. Любопытно, что рецензии оставляют только девушки.
Одна из посетительниц жалуется, что вместо татуажа, который задевает верхние слои кожи и со временем выводится из организма, мастер сделал ей обычную татуировку на бровях: пришлось удалять лазером. Другая — что работник взялся исправить старый рисунок, но просто обвёл его. Третья — что художник работал нетрезвым, бил криво и очень спешил. Его зовут Руслан.
То что нужно!
Записываюсь на сеанс через группу в ВК, спрашиваю готовые эскизы в морской/пиратской тематике, хотя у меня есть свой, — интересно, что предложат. Отвечают, что картинки дистанционно не подбирают, — всё на личной консультации. Там же рассчитают стоимость.
Я хотел набить тату с 13 лет — цепочки на запястьях, как у протагониста Bioshock — важнейшей игры для меня и индустрии, главного шутера 2007 года. Они бросаются в глаза, когда герой первый раз вкалывает АДАМ — особое вещество, которое даёт суперспособности, — и мелькают на экране до конца прохождения. Маму даже не спрашивал — она ВСЕГДА была против: это некрасиво и бессмысленно, на нормальную работу с наколками не берут.
Тогда же я подсел на тяжёлое музло и понял, что рокеры, хардкорщики и металлисты — самые забитые люди. Разглядывал татуировки в клипах и соцсетях. Погрузился в тему — начал отличать реализм от неореализма и чикано, примечать графику, абстракцию, орнаментал, ньюскул, органику и пр. Через месяц одноклассник Дима набил свою первую татуировку — олдскульный кинжал с розами. Было прикольно, но...
Он выбрал эскиз просто потому, что тот ему понравился, — смыслов не вкладывал. Мне показалось, что это тупо, ведь я хотел цепочки не просто так. С одной стороны, это символ безволия (в моём случае — перед вспышками гнева, почти как в комедии с Николсоном и Сэндлером), с другой — синергии и долга. Они напоминают, что я не один и должен помогать близким. Особенно маме. За отстранённость и горячность она называла меня "волчонком". Любя.
Когда я поступил в универ и уехал из родного города, идея забиться стала ещё соблазнительнее, тем более в окружении прибавилось людей с татуировками. На втором курсе подруга Настя стала покрываться узорами. Они были... оригинальными — чего стоит пол-литровая мышь из одноимённого мультика, — разными по стилям: делали знакомые художники. Настя тоже купила машинку, чтобы учиться на фруктах. Мой первый клиент — апельсин.
Эскиз с тонущим мужчиной я нашёл в соцсетях — кто придумал, не задумался, но решил обязательно перенести на себя. Смыслов уже не искал.
Сокровищницу эскизов внезапно нашёл в армейке — придумал забиться иллюстрациями советских художников из книжной серии "Мир приключений". Всё началось с романа Роберта Льюиса Стивенсона "Потерпевшие кораблекрушение", который одолжил сослуживец. По уставу солдатам не положена художественная литература: чтобы книгу не разорвали контрактники, я прятал её под матрасом, в кителе, штанинах. Позже утащил в машинное отделение "тарелки": хранил до дембеля, увёз домой — товарищу не вернул, потому что его отправили в Воркуту. Разбитое судно на обложке запало в душу (и перекликалось с тонущим гражданином) — это работа художника Игоря Пчелко. Ещё я зарисовал в блокнот пейзажи Медовикова из рассказов Франсиса Карсака и персонажей Мельникова из сборника Клиффорда Саймака.
А год спустя таки набил цепочки.
Однажды проснулся с мыслью, что время ТОЧНО настало, — незадолго до этого как раз познакомился с художницей в Тиндере. Не мог решиться на сеанс и придумал, что сделаю тату, если заработаю за смену сто баксов, — тогда был на вебкаме. Нужную сумму махом задонатил канадец Джон: в офлайне — 58-летний учитель начальных классов, в онлайне — грозный модератор и самый преданный зритель. Мне повезло, потому что обычно он заходил на сайт раз в две недели, — а тут обеспечивал зарплатой три дня подряд.
Тогда мастерица Анна рассказала, что назло родителям набила первую татуировку то ли в 13, то ли в 14 и убежала из дома, чтобы работать в салоне. Она воплотила мою детскую мечту за полчаса и две тысячи рублей.
Настала очередь художников из First Tattoo.
Студия находится в оздоровительном комплексе "Дельфин". Долго ищу нужную дверь на третьем этаже — все без табличек. Мне в парикмахерскую: мастер Диляра ждёт слева от входа в каморке полтора на полтора, провожает клиентку.
— Присаживайтесь, что хотите?
— Что-нибудь в морской тематике.
— Что именно: корабль или животное? Просто в морской тематике можно животных набить.
Я слышал, что некоторые художники рисуют эскизы сами. Мы с Дилярой ищем на Pinterest. Говорю, что сначала хочу примерить картинки на руке, а там определимся. Чтобы сориентировать художницу по размеру, показываю на её татуировку — четырёхлистный клевер, красно-жёлтый, с переливом, — в длину она чуть меньше банковской карты, по ширине такая же.
Диляра объясняет, что размах маловат и внешний вид зависит в том числе от стиля. Например, кораблик три на пять сантиметров не смотрится в реализме, поэтому его лучше сделать в олдскуле.
Находим подходящие образцы, выбираю самые шаблонные: тот же кораблик, маяк и осьминога. Пока художница печатает трафареты, рассматриваю сертификат о прохождении курса по увеличению губ без иглы и разноцветный плакат на другой стене с девушками в ярких нарядах. В этом походе я один — у кореша/оператора много работы.
Примеряем оттиски. В самый раз. Чтобы нанести переводилки на руку, нужно сбрить волосы. У Диляры нет лезвий, но есть решение.
— Короче, на первом этаже с левой стороны, не выходя из здания, — там корейцы — или кореянки? — всякую мелочовку продают. Очки, туда-сюда, ключи... Вот у них одноразовые станки вроде есть.
Покупаю лезвия в "Улыбке радуги" в соседнем ТЦ "Олимп". За 10 минут, которые брею руку, в дверь туалета стучат четырежды. На выходе уборщица и прохожая обсуждают, почему в женских уборных НАМНОГО грязнее, чем в мужских, — делают вывод, что некоторые барышни просто не убираются дома.
Возвращаюсь в салон, подслушиваю уже клиентов парикмахерской: Диляра тоже отлучилась. Ненадолго. Клеим трафареты. Выглядит неплохо.
Говорю мастерице, что в походе за гладкой кожей нашёл идеальный эскиз. Ей не очень нравится тонущий мужчина, зато он прекрасно ложится на кисть. Планируем сеанс на завтра. Потрачено: 0 рублей.
По дороге в салон обсуждаем татуировки с таксистом. Делится, что у него на Родине так не принято. Южанин.
Диляра обедает, листает эскизы, слушает какой-то пауэр-металл. Смываем переводилку, клеим обновлённый эскиз (поменьше), приступаем. Когда я рассказал друзьям, что хочу татуировку в худшей студии города, только ленивый не пошутил, что меня заразят ВИЧом. Но мы бьём одноразовой иглой.
Чтобы передать ощущения, переиначу старый мем: не то чтобы по боли больно, но по сути больно. Мастерица объясняет: "Там мяса нет". Говорит, что некоторые гости даже теряют сознание, — и девочки, и мальчики, — потому что накручивают себя. Лайфхаков от боли нет. Напиваться — тоже не вариант.
— Нежелательно. Ну не типа нежелательно, а как бы нет. Потом человек кровоточит, как поросёнок. Ему-то всё равно, а мне бить не очень ловко.
Первую татуировку Диляре набили в 21. Сколько их всего, не знает, — сбилась со счёта, это её не волнует. Работает в 28 стилях, любимых нет: чем проще, тем лучше. Я по адресу. Трудный клиент был вчера — взрослый мужчина попросил Иисуса в реализме на предплечье.
Художница орудует иголкой шесть лет. Начала в 18. Училась у друга-татуировщика, с фруктами и свиной кожей не экспериментировала: била сразу на людях.
— К этому нужен талант или важнее поднатореть?
— Сложно сказать. Есть мастера, которые не умеют рисовать, — но это нормально, зато они бьют хорошо. А есть те, кто умеет рисовать, но бьёт ху**о. Вообще не предугадаешь.
На вопрос о том, что самое трудное в работе, Диляра отвечает не задумываясь: терпение и хороший позвоночник.
К этому моменту пауэр-металл на фоне сделал круг: сменился рэпом и вернулся. Мне больше нравится постхардкор и металкор. По пути на сеанс я вспомнил, что много лет назад нашёл эскиз в соцсетях группы Norma Jean. Погуглил картинки и узнал, что моряк украшает обложку второго альбома группы и первого, который записывал нынешний фронтмен Кори Брендан. Он называется Oh God The Aftermath, в 2005 году его номинировали на "Грэмми" за лучшую обложку, но победила пластинка The Forgotten Arm кантри-певицы Эйми Манн. Диляра тоже очень удивилась.
Она работает в студии одна, иногда в Казань из Москвы приезжает директор и основатель салона. Клиентов здесь не вагон — выходные бывают, график непостоянный: татуировки не бьют сезонно.
— А чаще бьёт молодёжь?
— Вообще все.
— А были прям старики?
— Дед приходил, он ваще уже еле шевелился.
— Это у него была первая?
— Нет. Он хотел сделать портрет жены и себя в молодости. Я, говорит, хочу умереть вместе с ней. Я ему била их портрет.
По словам Диляры, чаще всего бьют МУЖИЦКИХ животных — львов и тигров. Раньше часто приходили за дурацкой татуировкой деревьев на предплечье (вы тоже их видели) — художница шутит, что тогда все резко полюбили лес. Вообще, ей нравятся природные мотивы, но их важно обыграть или сделать прикольно. Недавно был клиент как раз с таким запросом: в итоге у него на икре раскинулись и лес, и скалы, и речка — пейзаж, который всегда с тобой.
За годы работы мастерица повидала разные идеи и эскизы, сейчас ничему не удивляется. Кто-то перебивал картины, часто просили иконы, одна девочка била на руке "kitchen sink". Диляра не понимает, зачем бить на руке словосочетание "кухонная раковина". Я тоже. Гугл подсказывает, что это часть идиомы everything but the kitchen sink, которая переводится как "всё что угодно".
— Есть в тату-салонах такое понятие, как постоянный клиент?
— Есть.
— Много?
— Ну, если он делает татуировки, то уж, как бы, у тебя будет их делать, в основном.
Заканчиваем. Потрачено: 3000 рублей.
Диляра смывает лишнюю краску, заботливо мажет кожу вазелином и обёртывает пелёнкой. Рассказывает, что каждые два часа руку нужно мыть с мылом в тёплой воде. Каждые четыре — менять пелёнку. Это дедовский способ, потому что татуировку можно просто заклеить специальной плёнкой, — но так заживёт быстрее и вернее.
В такси рука немного кровоточит. В аптеке — снова. Молодая продавщица долго ищет пелёнки, потому что её отвлекает клиентка: говорит, видимо, оставила сумку — пропажу обнаружила уже в продуктовом. Видимо, здесь оставила. Потому что в продуктовом-то не было уже. Но если нет здесь, тогда где? Хочет посмотреть камеры, консультант отбивается как может.
Мне кажется, что я задавал плохие вопросы, потому что Диляра отвечала довольно сухо. С другой стороны, она была занята. Хорошо, что хоть кто-то из нас справился с работой. Не беда, что у моряка нет глаза, покосились рот и нос.
Одна из песен того самого альбома Norma Jean называется In Reference to a Sinking Ship. По-русски — "О тонущем корабле". Художественно — "О потерпевших кораблекрушение". Почти как у Стивенсона. Я уже записался на второй сеанс — на правой кисти достаточно места для иллюстрации Пчелкова.
